Журналисты World Snooker Tour поговорили с «Волшебником из Вишоу» о его опыте выступлений в Шеффилде. 

Прошло 25 лет с тех пор, как именитый шотландец впервые получил главный трофей на чемпионате мира – это случилось в 1998 году. Теперь он четырехкратный триумфатор Крусибла и один из самых титулованных снукеристов за всю историю игры. Своими воспоминаниями о знаковых событиях Хиггинс поделился с командой WST.

– Джон, что ты помнишь о мировом первенстве 1998 года?

– Незадолго до этого я играл со Стивеном Хендри в финале British Open и победил, что придало мне немного уверенности перед поездкой в Шеффилд. Я обыграл Джейсона Фергюсона со счётом 10-8 в первом раунде, затем сразился с Энтони Хэмилтоном, что было ещё одним тяжёлым испытанием. Я проигрывал 2-6 после первой сессии, но смог сравнять счёт (8-8) во второй. Помню, что я очень хорошо играл в последней сессии и выиграл 13-9 с тремя сенчури. В четвертьфинале мне достался Джон Пэррот, и я с большим трудом добыл победу 13-11. Потом мне пришлось играть с Ронни. Обычно матчи с ним в Крусибле запоминаются, но этот я не очень хорошо помню. Разве что тот факт, что всё сложилось довольно легко - 17-9. В финале мне противостоял Кен. Очевидно, он пытался стать единственным победителем, защитившим дебютный титул. Помнится, я чувствовал себя довольно уверенно в той встрече. Я был впереди 6-2, потом 10-6. В третьей сессии у меня появилось некоторое волнение - может быть, потому, что меня вдруг осенило, что уже этим вечером я могу стать чемпионом мира. Кен сделал серьёзный камбэк, однако мне удалось сохранить лидерство со счётом 13-11. Начиная последнюю сессию, я не знал, чего ожидать, потому что никогда раньше не был в таком положении. Думаю, что я играл довольно неплохо в тот вечер. Я чувствовал себя спокойно и расслабленно и в результате победил 18-12.

– Насколько тот первый титул в 1998 году изменил твою жизнь?

– Я остался таким же человеком, что и раньше. Я всегда был застенчивым. Меня приглашали на разные мероприятия, однако я всегда отказывался. Сейчас я корю себя за то, что не принял некоторые из тех приглашений, но вот таким я был тогда. Я был больше заинтересован в том, чтобы пойти с моими товарищами в паб на пару пинт!

– С 2007 по 2011 год ты побеждал в Крусибле трижды. Это было замечательный период в твоей карьере.

– Это были три великих достижения, ведь я обыграл в финале невероятных игроков, которые позже вошли в историю – Марка Селби, Шона Мёрфи и Джадда Трампа. Когда я выиграл второй титул в Шеффилде, я испытал огромное облегчение, и, может быть, поэтому я так быстро взял ещё два: ушло напряжение и давление. Люди говорили о том, что я выиграл чемпионат мира всего один раз, и я переживал что-то вроде того, что происходит у Нила Робертсона сейчас. Нил, без сомнения, один из лучших игроков, когда-либо бравших в руки снукерный кий, и то, что у него с 2010 года нет побед в Крусибле, конечно, не может не расстраивать. Он ведь выиграл столько крупных турниров!

– На что похожи эти соревнования с точки зрения психологической нагрузки?

– Другого такого турнира нет. Ты постоянно ложишься спать, не зная, чего ожидать на следующий день. Можно отправиться отдыхать с хорошим отрывом или с большим отставанием, можно даже при равном счёте с соперником - за эти 17 дней испытываешь очень много эмоций. Единственное, что я хотел бы сказать людям, начинающим играть в снукер, — старайтесь отдыхать как можно больше. Всякий раз, когда вы чувствуете усталость, постарайтесь поспать, потому что чем дальше вы продвигаетесь, тем утомительнее это становится. Адреналин, конечно, поддерживает вас, но при этом он истощает вас физически и морально. Финал — сложный матч, потому что до этого везде на турнире у вас есть небольшие перерывы во встречах, и вы можете подготовиться. А финальный матч начинается в воскресенье днём, и вы находитесь в напряжении нон-стоп до вечера понедельника. Это похоже на спринт, потому что вы заканчиваете первую сессию и должны перекусить, принять душ, сменить рубашку, а затем снова вернуться на арену. Этот турнир всегда очень сложен в психологическом плане.

– С 2017 по 2019 год ты проиграл три финала подряд, тяжело ли было это принять?

– Гораздо больнее было видеть, насколько сильно расстроены дети. Поражения я помню больше, чем победы, без сомнения. Я вспоминаю матчи и думаю о том, что можно было подготовиться к ним по-другому. Особенно в этом смысле выделяется поединок с Марком Уильямсом в 2018 году. Я снял квартиру в новой многоэтажке. В какой-то момент внезапно владелец сказал мне, что произошла путаница и нам нужно съехать. Представьте, мне совсем скоро играть в финале чемпионата мира, а он мне говорит: «Извините, но это жильё было забронировано заранее». Возможно, оно было зарезервировано для болельщиков. Я был бы рад дать им денег, чтобы они могли найти взамен другое жильё на пару ночей - я ведь уже успел обжиться там! Но тот парень сказал, что не может так поступить. Вероятно, он болел за Марка Уильямса! В тот вечер я слонялся по Шеффилду, пытаясь снять номер в отеле, но свободных мест было мало. Мне в итоге удалось найти вариант в «Леопольде». Помню, как все смотрели на меня с кучей вещей. Этажом ниже люди гуляли на свадьбе, и я не мог уснуть, потому что комната располагалась прямо над танцполом. Я не думаю, что Марк знал об этой ситуации, он был слишком занят шашлыками. В первой сессии я уступил четыре стартовых фрейма и только потом понял, что происходит. Такие истории остаются в памяти навсегда.

– Прошло 30 лет с тех пор, как Ронни О'Салливан впервые сыграл в Крусибле, а снукеристы из вашего золотого поколения по-прежнему не сдают позиций. Насколько вы гордитесь тем, что являетесь частью великой тройки О'Салливан – Хиггинс – Уильямс?

– Это большое достижение. Если бы кто-то сказал нам 30 лет назад, когда мы только стали профессионалами, что мы всё ещё будем участвовать в соревнованиях в таком возрасте, это было бы потрясающе. Нам есть чем гордиться, ведь нас по-прежнему считают сильными соперниками. При этом никто из нас не собирается останавливаться на цифре 30; мы хотим продолжать свою карьеру как можно дольше.

По материалам WST